Злой среди чужих - Страница 33

Судя по смешку за спиной, Гарретту мое хамское вступление даже понравилось.

Поглядывая на меня с откровенной боязнью, лупоглазый чинуша все же собрался и выдавил:

— Вашу руку, пожалуйста.

— Эту что ли? — Я резко, сунул ему под нос кулак с наколкой. Тот отшатнулся.

Справившись с собой, редковолосый развернул монитор обратно, достал откуда-то из недр стола непонятный прибор, формой напоминающий губную гармошку, и провел им над татуировкой — в компе что-то пискнуло.

Дожили, на мне теперь натуральный штрихкод наколот. Как на магазинном товаре! Хорошего настроения эта мысль не прибавила.

Взглянув на экран компьютера, чинуша непроизвольно скривился.

— Чо, индекс не нравится? — Задушевно поинтересовался я. — Мне вот тоже…

Дальнейшая процедура много времени не заняла, а приветственная речь, явно была сильно скомкана. Очень уж нехорошо я на оратора смотрел. Поэтому он быстро скис, ограничившись: «Приветствуем вас на Гекате…», и на этом заткнулся.

Я получил официальный, похожий на права, документ. Где все мои данные оказались увековечены в пластике.

— Точные данные с татуировки, здесь только на базах считать можно. — Позже пояснил Гарретт.

Еще мне выдали брошюрку: «Памятка колониста», направление в бухгалтерию и список вакансий. Причем о последних, лупоглазый человечек потрудился заметить: «подходящие вам, выделены зеленым цветом». Видимо он имел в виду, что на другие, с моим индексом лояльности, просто не возьмут. Зелененьких строчек было несколько, но все в одно место — в жопу… на шахты, то есть. Шериф и тут успокоил:

— В городе и на ранчо работы много, здесь только те, что доргами и администрацией оплачиваются.

После этого меня попытались спровадить, но тут вмешался Эрл:

— Вы ничего не забыли?

Оказывается, мене забыли сообщить, что можно подать заявку на аппаратное изучение языка. Мелко мстит гаденышь. Заявку я подал, а себе торжественно пообещал, что рыбоглазого, при первом же удобном случае, где-нибудь тихонько удавлю. Впрочем, я эту базу целиком когда-нибудь уничтожить собираюсь — к чему на мелочи размениваться.

Кроме того, выяснилось, что существует возможность посещать тренажерный зал в медцентре.

— А мне это надо? Наверняка качалку и в городе найти можно. — Спросил я шерифа.

— Ты просто не знаешь, что это такое — сходишь разок, поймешь. Один сеанс, не меньше недели постоянных тренировок заменяет.

В общем, я записался по максимуму — на семь усиленных сеансов, именно столько дней переселенцу разрешалось находиться на территории базы, реабилитационный курс проходить, осматриваться и в новой жизни устаиваться, потом вышвыривали. Так как я очухался раньше, у меня этих дней оказалось восемь, но тренировок все равно не больше семи.

Потом был поход в бухгалтерию, где я получил свою тысячу местной валюты. После чего, достав бумажник, обменял канадские рубли, еще на три с небольшим тысячи талеров. А затем, несказанно удивив кассира и шерифа, вытащил из кармана кирпич баксов в банковской упаковке и выменял за него еще десятку. Кстати, если он на счет цен не соврал, этой суммы мне на год за глаза хватит. Но работу все же искать надо… Просто теперь больше пространства и времени для маневра есть.

Закончив с бюрократической волокитой, мы выбрались на свежий воздух и я попросил:

— Эрл, а покажи мне доргов. Обещаю, что вести себя хорошо буду и никого не покусаю.

Шериф рассмеялся.

— Лучше и не пытайся — сразу убьют, и меня за компанию. Но если обещаешь на цыпочках ходить и дышать через раз, пойдем, посмотрим.

Мы направились к разделяющему базу надвое забору — двухметровой высоты ограде, материалом для которой служило нечто вроде полупрозрачного, мутного пластика. На ощупь, правда, больше камень напоминающего.

Подойдя к воротам, шериф сунул в углубление на них, левую руку и бросил в воздух короткую фразу на чужом языке. Наверняка нечто вроде: «это со мной» изрек. Калитка отъехала в сторону, и мы вступили на вражескую территорию…

Никуда в недра купола, казарму или окрестные здания шериф меня не повел. Да, наверное, его бы и самого не пустили. Мы просто немного пошлялись по территории. Дорги, смотрели на нас как на пустое место. Ну, ползут насекомые куда-то по своим насекомым делам, так и пускай ползут. Может, даже с пользой — медку в улей, например, притащили. А что им еще здесь делать? А вот хрен им в грызло! Насекомые и ужалить могут.

Я разглядывал доргов во все глаза. От людей они, к слову, отличались не слишком сильно. Главное, чем выделялись это необычным цветом кожи — желто-оранжевым, и высоким ростом — за два метра. С Брианом будут вровень, но он-то исключительный экземпляр человеческой породы, а дорги все как на подбор высоченные. Зато крепким сложением похвастаться не могут, не то, что совсем субтильные, но, на мой взгляд, все же тонковаты, с худыми длинными конечностями, от чего казались еще выше. Чем-то недокормленных манекенщиц напоминают, только движения совсем уж неловкие и угловатые, как будто с усилием все делают. Я вспомнил, что шериф говорил про низкую гравитацию на их планете, наверное, она на внешнем облике и сказалась. «Тяжело им здесь, падлам». — Злорадно подумал я. — «Даже продвинутая медицина не до конца спасает».

Лица, мягко говоря, страные — не чем-то особенно нечеловеческим удивляют, а необычным сочетанием черт. Частенько, разнообразные мулаты и метисы бывают очень здоровыми и красивыми людьми. Но тут явно не тот случай… По крайней мере, с моей точки зрения и с моим мерилом красоты (про здоровье же судить не берусь). Кстати, у всех этносов и рас эти мерила сильно отличаются, но думается и с точки зрения, например… бушмена, дорги выглядели несколько противоестественно! Широкие и плоские, негроидные носы, а губы тонкие. Глаза узковаты (хоть и без эпикантуса), но рожи не скуластые. Высокий, европеоидный лоб, и скошенный подбородок как у австралойдов… Короче, оранжевые негро-китайцы какие-то. Это только, что сразу в глаза бросалось. Были и другие неуловимые признаки чужеродности. Мне вспомнилась докторша, которая типа «томографию» проводила — тоже явно из этих была, только загримированная немного.