Злой среди чужих - Страница 68

В воздухе носились непередаваемые степные ароматы. Колышущаяся под ветром, травянистая равнина кишела зверьем, но оно старалось держаться от меня подальше — ученое. В людских краях… Зато некоторые представители нахального птичьего племени, периодически вспархивали прямо из под копыт… точнее когтей, верного мустанга. За что парочка особенно наглых, похожих на фазанов, пташек и поплатилась. Я снял их выстрелом из «Ремингтона». Надеюсь, что вкусные — пойдут в довесок к антилопе.

Мы поднимались в гору, прерия потихоньку превратилась в холмистую лесостепь, а та сменилась городскими предместьями. Я миновал пару скотоводческих ранчо. Пахнуло навозом. Дальше потянулись, огороженные непроходимыми зарослями шипастого кустарника, маисовые поля. Еще без початков — кукуруза заколосилась совсем недавно. Вот бы Хрущь, глядя на такое изобилие, иззавидовался. Не было ли у него индейских корней? Типа, Последний Инка — вождь Гнилой Початок?

Лепота — чуть ли не сельская пастораль. С поправкой на местные особенности… Так и просится на язык что-то из классики: «Инда взопрели озимые, рассупонилось красно солнышко, расталдыкнуло лучи свои по белу светушку. Понюхал старик Ромуальдыч свою портянку и аж заколдобился»…

Уже у самого города меня обогнал, сопровождаемый джипом комендантской охраны, автобус. Наверное, кого-то из переселенцев на экскурсию повезли или, что более вероятно, часть попаданцев уже определилась с местом работы и не стала задерживаться на базе.

Со второго взгляда, Монреаль уже не выглядел для меня кинематографическим воплощением Дикого Запада. Безусловно фронтир, но теперь я его жизненно… что ли воспринимаю, а не как сошедшую с экрана сказку. Это по-первости показалось, что количество ковбоев на единицу площади зашкаливает. На самом деле, многие люди даже без оружия, просто и у обычных работяг форма одежды те же джинсы и шляпы. Но так и должно быть. Не всем же на мустангах скакать, из кольтов палить, пасти и угонять стада, грабить дилижансы и воевать с индейцами — тут большинство народа тупо на шахтах вкалывает. За подачки от доргов. Земными, кстати, товарами… Еще кто-то в торговле, сфере услуг и на нескольких полукустарных производствах трудится — обычные обыватели, разве что в необычных условиях. Близких к киношным образам персонажей — трапперов, скаутов, рейнджеров и этих самых ковбоев, в общем-то, совсем немного… А те, кто есть, в городах появляются не слишком часто. Ковбои по ранчо сидят, а остальные, в лесах, горах и прериях пропадают, вместе с разнообразным бандитствующим элементом. Который, теперь моя законная добыча. Хотя и в городе своя преступность должна быть, но это уже шерифа забота.

Фронтир фронтиром, но духа освоения здесь как-то не ощущается — скорее болотцем попахивает. Пусть это вина задушивших инициативу «инков», а не самих переселенцев — грустно все… Может хоть у русских не так? Среди нас авантюристов на душу населения всегда было предостаточно. Но пока сам в русский анклав не доберусь, не узнаю, а дотуда почти три тысячи километров через дикие земли…

Отягощенный невеселыми мыслями, я заехал в салун, отдал тушу антилопы и фазанов, а потом добрался до конторы шерифа. Привязал Буяна у коновязи и зашел в участок. Эрл был на месте.

— О, герой явился! Ну, давай подробно про свои подвиги поведай.

— Уже знаешь?

— А ты как думаешь? Но не я один. Если человек в первый же день на Гекате угрохал полдюжины бандитов, это как-никак событие. Интересных новостей здесь не так много. А учитывая некоторые пикантные подробности…

— Так получилось… — Пожал плечами я. — Стоп. Какие подробности?

— Да вот в газете заметка мелькнула — ты уже знаменитость, держи, ознакомься. — Гарретт взял со стола и, ткнув в колонку, где надо смотреть, протянул мне листы местной прессы.

Оперативно сработали. На первой странице, кстати, заметка.

Статья называлась неоригинально: «Русские идут»! Уже прознали откуда-то, что я русский. Содержание тоже порадовало: оказывается, «крейзи рашен» уже кругом. Скоро будут и в городе! Они убивают людей (это о бандитах) без суда и следствия… и едят их! Попирая все человеческие нормы морали. Будьте бдительны! Примерно в таком ключе вчерашние события и освещались. Забыли упомянуть только, что их кони топчут посевы, горят мирные села и нивы, а всех девственниц они собираются снасильничать. Ну и не девственниц, за компанию… Хотя подобные намеки звучали — между строк явственно читались. Кстати, после прочтения статейки, так и подмывает что-то подобное учинить.

Пристрелить что ли журналюгу, это накропавшего? Или сразу редакцию спалить? Не в суд же с иском «за клевету» бежать. Хотя с уродами иногда требуется бороться их же оружием. Надо подумать… Но припугнуть «дорогую редакцию», в любом раскладе, не помешает — рычаги влияния на них поимею. А печатное слово имеет влияние на массы — смотрим в перспективу.

— Где у вас эта газетенка находится? Издательство, в смысле. — Спросил я.

Шериф сразу забеспокоился.

— Не переживай — жертв не будет. — Успокоил его я. — Только объясню, что они сделали неправильно и потребую некоторую компенсацию. С бо-ольшой контрибуцией… Максимум парочку лиц разобью. Надеюсь, к общему удовольствию договоримся. А статейка меня особо не трогает, даже забавляет. Но ответить за вранье они, так или иначе, должны.

— А знаешь что Эрл, пошутить не хочешь? Давай акцию спланируем. Отправляйся туда и предупреди, что скоро у них «бешеный русский» появится, сопротивления лучше не оказывать, но в самом страшном случае ты грудью на защиту встанешь. Немного рэкетнем и на бабки газетчиков раскрутим. Небольшой спектакль устроим — я пистолетом помашу, а ты добрым словом вопрос урегулируешь. Ненавязчиво намекнешь, что мои притязания справедливы и обоснованы. Потом, свое за охрану и посредничество получишь, а я отступного за клевету и обиды. Заодно уму-разуму поучим, а то что-то поганенькой земной прессой пахнуло. Мне кажется, это не те журналистские традиции, которые здесь возрождать надо.